Любовь по волчьим правилам - Страница 4
4
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
После встречи с безжалостными законниками Грифель едва передвигал ноги. Благодаря стараниям знающего толк в ударах Ивана внешних повреждений ни на лице, ни на теле Ковалева не было. Он надеялся пройти через общую комнату в спальню, не привлекая внимания, но попался на глаза уставшему играть в молчанку Чопу, и тот радостно воскликнул:
– Явление Грифеля койотам!
– Отвали, Чоп! Ни фига не смешно! – откликнулся Грифель едва слышно.
– Ты в порядке?
– Все нормально!
– Не ври! – к беседе подключилась Санрайз.
– Герда чувствует, что тебе больно, Грифелечек, – с нежностью произнесла кукольная девушка с подоконника. В ее голосе было столько сочувствия, что страдающий парень тут же сдался. Он прошел к столу и рухнул на свободный стул, согнувшись от боли и досады.
Санрайз и Чоп тревожно переглянулись. «Койоты» понимали, что рано или поздно на них начнется охота. Глядя на покалеченного друга, они предположили, что этот день настал.
Герда спустилась с подоконника и подошла к Грифелю. Ее маленькие теплые ручки коснулись мокрого от слез лица.
– На тебя напали, да? – спросила она мягко.
Грифель кивнул. Одно присутствие Герды рядом меняло его состояние, это чудо-существо было настоящей панацеей как для души, так и для тела. У всеобщей любимицы был дар целительницы.
– Ты хочешь, чтобы Герда тебе помогла? – прошептала она и, получив согласие, добавила: – Герда чувствует источник боли! Сейчас ручки Герды полечат больной животик Грифеля.
Хрупкая светловолосая девушка помогла пострадавшему подняться со стула, и он переместился на стоящий у стены диван. Санрайз сидела напротив них за столом, ее покоробило от этого зрелища. Наблюдать за тем, как ее возлюбленная прикасается к другим, было невыносимо.
– Прелюдия практически! Смотреть противно! – пробурчала Санрайз едва слышно и отвернулась.
– Ревнуешь, что ль? – усмехнулся Чоп.
– Иди ты знаешь куда?
Санрайз предпочла больше не пререкаться с Чопом, чтобы не развивать столь щепетильную для нее тему. Она отошла к окну и заняла то самое место на подоконнике, где только что сидела Гертруда. Санрайз боролась с неприятным чувством, доставляющим столько страданий, – ревностью. Немного неуклюжая, неуверенная в себе девушка продолжала верить, что наступит благословенный день, когда взор Герды обратится к ней. До ее уха доносился шепот прекрасной целительницы, предназначенный Грифелю:
– Позволь Герде излечить тебя… Герда заберет боль…
Глава 3
Схватка со страхом
Самопреодоление человека означает, что он выходит за границы, положенные ему мгновением.
Георг Зиммель
Кто-то сказал, что бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и на что-то там еще… Мерцающая водная гладь озера успокаивала Даяну. Звуки вокруг уже не казались слишком агрессивными. Или она просто немного адаптировалась…
Затрезвонил мобильник – звонила мама.
– Даяна, ну, чего там? Ты забрала результаты? Почему ты мне не звонишь? Я тут места себе не нахожу! Ты когда будешь дома? – не унимался взволнованный голос в трубке. Это было в манере Тамары Сергеевны – строчить вопросами, как из пулемета, без остановки.
Даяна вдруг скуксилась, как маленький ребенок, и, давясь нахлынувшими слезами, попыталась поделиться своими утренними приключениями с самым близким человеком на свете, но беспощадная трубка вновь начала голосовую атаку:
– Соседка Валентина Семеновна заходила, жаловалась. Сказала, видела тебя на крыльце поликлиники, и ты странно себя вела! Что там у тебя стряслось в этой больнице?
– Мамочка, я не смогла попасть на прием… В регистратуре меня отправили в двадцать пятый кабинет… Тот кабинет оказался в самом конце коридора… Там стоял мужчина… Было темно – мигала лампа, но я видела, что он смотрел на меня. Я не могла двинуться с места. Я ощутила страх, сковывающий страх. А потом он прошептал: «Ты нам нужна, Даяна!» Он откуда-то знал мое имя. Я убежала, и теперь мне кажется, что он где-то рядом! Я чувствую, что он следит за мной!
– Что ты там бормочешь? Какой еще мужчина?
– Мне так страшно, мама!
– Это мне за тебя страшно! И стыдно! – строго выговорила мать. – Выдумала какого-то мужчину! Вечно у тебя фантазии возникают! Лишь бы переложить на кого-нибудь ответственность!
Расслышав всхлипывания в трубке, Тамара Сергеевна наконец смягчилась и взяла на себя поход в страшный таинственный кабинет. Конечно, рассказ Даяны ей казался несусветной чепухой. С детства впечатлительная девочка придумывала байки про таинственный лес, скрывающий страшную тайну.
– Сейчас померяю давление, выпью лекарство и пойду разговаривать с врачом, – отчеканила телефонная трубка. – Надеюсь, настанет тот день, когда и ты обо мне позаботишься, дочь!
Батарея на мобильном разрядилась, связь прервалась, и это даже обрадовало Даяну. Монотонные нотации с каждым годом становились длиннее и длиннее. С детства Даяна ощущала себя обделенной материнской любовью. Тамара Сергеевна воспитывала дочь как маленького солдата: без нежности и лирики, просто отдавала распоряжения и составляла устные уставы, благодаря которым из Даяны должен был вырасти приличный человек.
Когда Даяна вернулась домой, Тамары Сергеевны не было. Она торопливо прошла в свою комнату, легла на кровать и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов для успокоения. В этом маленьком и чисто прибранном царстве одиночества напуганная странными происшествиями девушка чувствовала себя защищенно, как в картонной коробке. В ее крохотной комнате, кроме узкой кровати, старого лакированного стола, стула, комода для одежды и полки с учебниками, больше ничего не было. Обои и шторы блеклых цветов из дешевого сырья делали девичье гнездышко безликим и скучным. Даяна понимала, что никакие цветные штрихи не добавят ярких красок в их слишком сдержанные отношения с матерью. Поэтому она привыкла довольствоваться малым. Как любила приговаривать их соседка Валентина Семеновна (прикрывая при этом здоровенное золотое распятие на крупной цепочке): «Не жили богато, не стоит и начинать!»
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
- Предыдущая
- 4 / 6
- Следующая